***

[NightZau]

Сижу тут в каком-то странном состоянии. Знаете, пока ни о чем не хочется думать.
Просто впечатлило
Damon
Эта история, написанная одним человеком, которого все считали сумасшедшим по природе своей, ведь он был странен для внешнего мира. А отчего не быть странным, если ты имеешь связь с потусторонним миром и слышишь голоса ангелов и демонов повсюду? Конечно, единственно-верное решение: сесть в комнате, закрыть дверь и написать в своем дневнике целую историю об одном существе, ставшем родоначальником всего сверхъестественного на земле, в своем потрепанном дневнике...
Как давно появилась Небесная Вселенная? Неизвестно...
Сколько существует Подземный Мир? Снова молчание в ответ...
На эти вопросы нельзя ответить точной цифрой, потому что эти миры просуществовали вечность. Они были всегда, есть сейчас и будут всегда. Такова истина.
Века назад сформировались два правящих мира: Небесная Вселенная и Подземный Мир. Оба мира были сильны, как никогда, так зачем же им третий, промежуточный мир, в котором живем мы? Все из-за того, что один из двух Властителей этих миров совершил роковую ошибку...
Иегова - Глава Небес, создал бесчисленное потомство, называемое ангелами, которые были Его детьми и...вооружением в войне с Подземным Миром. Иегова всегда был незыблемым по превосходству Божеством, которому никто не решался противоречить, даже Его Единственная - Венера. Однако однажды они родили очередного сына, ставшего потрясением для обоих и положившего начало конца привычному существованию миров. Иегова, посмотрев на сына, вглядевшись в глаза, которые были яснее самих Небес, понял, что перед ним лежит соперник.
Ангел действительно был иным. Он рос гораздо быстрее остальных, его развитие как физическое, так и душевное, а также и умственное набирало все больше возможностей и знаний с каждым днем и часом. Красота юнца не поддавалась описанию... Невозможно себе представить глаза, яснее которых не могут быть даже сами Небеса, нельзя представить тело, которое имело бы силу миллиона архангелов и при этом умудрялось бы не раздавить самую крохотную бабочку, рассматривая ее. Иссиня-черные волосы мальчика блестели при попадании на них солнечных лучей, взор ангела попадал прямо в душу, раскрывая сердце. Его любовь к Отцу и Матери была подобна любви Небес к своему создателю, а его преданность не знала границ.
Однако Отец с каждым днем, с каждым часом все больше ненавидел это создание, которое все чаще показывало Небесам, что есть что-то гораздо более могущественное, чем Он сам. Этого нельзя было допустить никоим образом, даже в собственных кошмарах, и однажды Отец получил возможность открыто унизить и подчинить Себе и без того преданный народ, и без того чрезмерно любящего и преданного сына...
Играя как-то раз, мальчик случайно разбил Правящий Жезл Отца, которым Тот повелевал Солнцем. Юнец прекрасно знал значение этого предмета и понимал, что Отец применит к нему наказание, о котором он даже боялся думать.
Вскоре, узнав от сына о его проступке, Иегова, силой заставивший Венеру сопровождать Его, стоял на Повелительном Мосту, смотря вниз на Плато Наказания, где прикованный кандалами тысячелетней давности за руки и за ноги, стоял Его сын, склонив пред ним ясную голову. Наказание проводилось на глазах всей Небесной Вселенной, проклинавшей юнца за его проступок. Единственной, кто со слезами на глазах и рвущимся на части сердцем, умоляла Иегову не делать этого, была Сама Венера, которая была заставлена смотреть на пытки единственного, когда либо любимого ею сына за всю Ее вечность.
Сначала ангелу ободрали едва укрепившиеся перья с еще хрупких крыльев, заставив его содрогаться от раздирающей боли. Венера слышала звук каждого ободранного перышка и Ее сердце точно также раздиралось на кусочки, но Иегова наслаждался наказанием, однако, Ему этого было мало. Закончив с крыльями, наказчик посмотрел на Главу Небес, а Тот утвердительно кивнул головой. От этого Его движения сердца и души многих присутствующих сжались от страха, ведь они знали, что это значит... О том, что чувствовала Сама Венера упоминать не приходится. Наказчик подошел к золотому кольцу и снял с него, заряженный солнечной энергией хлыст, разрезающий кожу, как нож мягкое масло, раздрабливающий юные кости, как молоток разбивает мелкие щепки. Удар следовал за ударом, беспощадно выбивая жизнь из юного ангела, из глаз которого текли кровавые слезы, однако, он не издал ни единого крика о помощи или пощаде, с его губ не сорвалось ни единого слова. Он всего лишь любил Отца и знал, что Тот всегда прав. Однако боль его Матери сейчас явственно ощущалась и в его сердце...
Спустя бесчисленное количество ударов и литров пролитой крови, веревки ослабели, позволяя еле живому существу упасть лицом в собственную кровь, смешанную с грязью. Его подняли за плечи сильные руки одного из архангелов Отца и повели в Храм Спасения и Прощения, заставив, стоя на коленях, читать молитву, заплетающимся от боли и истощения языком.
Спустя время, текущее словно бесконечная кровавая река, почти безжизненное тело юного ангела передали его Матери, которая смотрела на испещренное шрамами боли и мук лицо своего ребенка, впервые испытывая это сжигающее изнутри, отвратительное чувство по отношению к своему Единственному - ненависть. Ярость Матери, сына которой на глазах у Нее и всего народа, распяли и едва не убили.
Умеренно текли дни и тело мальчика заживлялось, благодаря стараниям его Матери, неустанно заботившейся о нем. Венера надеялась, что ее сын останется таким же, но такое испытание не могло не оставить след в душе и сердце, даже такого светлого существа, как он. В процессе выздоровления тело ангела полностью окрепло и сформировалось. Крылья снова покрылись перьями, которые теперь держались особенно крепко. Юнец превратился в прекраснейшего юношу, сильного духом и сердцем. Мать гордилась им, но кое-что беспокоило Ее: сын не переставал любить и быть преданным своим Родителям, но в его существе навсегда остался тот темный осадок, от которого он не избавится уже никогда...
Долгие года прошли в тяжких испытаниях для юноши: кровавые битвы с Подземным Миром и смерти братьев и сестер, хладнокровие отца, боль матери - все это терзало сердце и веру ангела в правоту своего Главы и Отца. Как-то раз он попытался внемлить Отцу о своих опасениях, за что был жестоко избит, сломав одно крыло, которое восстанавливалось несколько дней, пока он занимался ручной работой.
Однако несмотря на жестокие наказания и пытки Отца, ангел не мог спокойно смотреть на смерть братьев и сестер - своей семьи, хоть и столь многочисленной. Все больше и больше зарождался в юноше дух противоречия вере Небес и это не привело его ни к чему хорошему...а может, и наоборот...
После очередной битвы, после которой выжил лишь он, Отец приговорил сына к суду, так как тот поступил не по Его указу и бросался помогать раненным, из-за чего погибли все. Так считал Иегова - Он не видел в случившемся Своей вины.
Суд Небес - самый строгий приговор. Собирается весь Небесный народ и выслушивает обвинения, поставленные Главой. Естественно, решение Суда всегда было уже зараннее известным, так как перечить Иегове никто не осмеливался: все видели, что так часто случается за это с Его последним сыном.
Глава рассказал о непослушании своего детища и о том, к чему это привело. Никого не волновала смерть их братьев и сестер - все были зациклены лишь на нарушении указа Главы Небес, а это недопустимо.
Приказ отдан: изгнать последнего ангела с Небес в небытие. На землю.
Первая страница отличается от второй, так как это вовсе не одна из страниц, а внутренняя сторона обложки дневника. Возможно, тот человек хотел выделить что-то таким образом, а может и нет...
Вот отсканированный текст:
Изгнание для ангела подобно смерти. Изгнание никогда не применялось и от этого казалось чем-то немыслимым, нереальным, что было еще более пугающим.
По легенде, изгоняя, у ангела вырывали крылья, навсегда лишая его возможности вновь вернуться на Небеса, вновь вернуться домой.
До изгнания ангел сидел в своей комнате в полном одиночестве - к нему не пускали даже мать. Несмотря на всю ситуацию и весь свой страх, ангел понимал, что не видеть мать для него сейчас лучше, потому что он не мог видеть ее мук, ее страданий, не мог ощущать ее боль - ему хватало и своей. Он знал, что изгнание неизбежно, знал, что отец не сжалится, не знал, что станет с ним там внизу... Неизвестность обескураживала, пугала, но и тянула к себе. Юноша чувствовал, что что-то там внизу поджидает его, что-то неистовое, могущественное и такое же одинокое по своей сущности, как и он сам.
Как же он был прав...
Заря окрасилась в багровые тона, напоминая густую кровь. Казалось, что сами Небеса с болью отрывают от себя этого ангела, столь чуждого этому миру, столь родного Им самим.
Миллионы ангелов стояли, не двигаясь, не смея произвести ни звука. Их взгляды были растерянными, их сердца плакали, а крылья с силой прижимались к спинам, молясь, чтобы их никогда не выдрали из собственного тела.
Глава Небес восседал на своем троне, а рядом с ним стояла Его Единственная. Лицо Ее не выражало ни единой эмоции, руки тряслись мелкой дрожью, дыхание было сбитым, а сердце билось еле слышно. Из глаз Ее не текли слезы, Ее гредь не сотрясали страдания, сердце не скакало в бешенном ритме, разрываясь на части от боли. Ничего этого не было. Не было, потому что больше внутри Нее ничего не осталось, кроме...пустоты.
В тот день Небеса окунулись в атмосферу горечи, пустоты и потери, ведь их настоящий сын был изгнан и они были не в силах этому помешать, так как даровали слишком много власти, слишком много силы тому, кого теперь ненавидели, но кому были не в силах противостоять.
А в самом центре этого чистилища и, одновременно, на самом краю этой Вселенной стоял сам ангел. Он не дрожал, не плакал, не умолял, не унижался - он просто гордо стоял на самом краю пропасти, внутри которой зияла огромная черная дыра, уже готовая поглотить его. Он не был связан или прикован, потому что не имел права сопротивляться и не имел желания это делать.
В какой-то момент его сердце дрогнуло. Казалось, что одновременно с осветившей алое небо белоснежной молнией, оглушившей всех и отовсюду, из него вырвали саму жизнь, само его существо, саму его душу - пали в водоворот небытия ангельские крылья, испачканные каплями крови своего хозяина. Бывшего тела. На самом же деле, сначала наказчик выдрал из спины юноши крылья, разодрав почти всю его плоть, а лишь спустя неуловимое мгновенье Небеса разорились яростным криком молний, разорвавших багровое небо. Ангелы подняли головы вверх, все, кроме одного. Никогда еще они не видели такого ада, возродившегося на Небесах, все, кроме одного. Спустя мгновение на их лица, крылья и тела начали падать алые капли крови, на всех, кроме одного. Поняв, в чем они стоят, ангелы начали кричать и паниковать, все, кроме одного. Однако паника сию же секунду угомонилась, заметив глазами тысяч ангелов одного-единственного, который до сих пор стоял на самом краю Вселенной, опустив голову вниз. Он ждал. Он просто ждал, когда Небеса смогут отпустить его, ведь они не были ни в чем виноваты: они доверились, а их предали. Здесь нет их вины, но он не мог уйти, не простившись с ними, ведь они были его домом. Единственным домом.
Тишина поглотила Вселенную. Стихли крики Небес. Стих крик ангелов. В одну секунду, в одно неуловимое мгновение истина постигла всех. Пред ними стоял с кровавой дырой вместо крыльев и спины их настоящий Правитель. Их настоящий Глава Небес, который любил их всем сердцем, так как по- другому не умел, которого предали они, который простил их предательство перед тем, как уйти в небытие.
Едва сердце ангелов пропустило роковой удар, как послышался плач ветра, плач земли под их ногами, как опустились плечи Последнего Ангела... Разведя руки в стороны, преодолевая невыносимую боль, он сделал последний шаг. Глаза Матери, полные кровавых слез - последнее, что Он увидел и улыбнулся Ей своей чарующей улыбкой, говоря, что простил.
Чернота замкнулась, забрав с собой Последнего Ангела навеки. Другие Ангелы собрались на краю, каждый положив руку на сердце, провожая брата, прощаясь с ним светом своих душ. Они хотели выжечь солнечным огнем в своих сердцах имя Его, но не могли, ведь ангелы не имели имен. Однако в этот миг каждый из них явственно услышал нежный голос Матери:
- И покинул Он Небеса свои. Да, именно свои, ведь Он любил Их, а Они любили Его. Любить, значит, безоговорочно принадлежать. Однако осознание любви приходит слишком поздно, когда уже ничего нельзя изменить...
Он ушел, забрав с собой наш день, оставив нам лишь луну. Одинокую и грустную, которой не было места на наших поверхностно счастливых Небесах.
Он сам станет луной там внизу, а может родит яркий день среди той непроглядной тьмы - все в Его руках. И имя Ему хочу дать Я. Совместив воедино "Day"(день) и "Moon"(луну), я даю Ему имя, достойное только Его: "Damon". Будь счастлив и вечен, Сын Мой.
И постигла Небеса вечная тишина.